Главная » Интересное в СМИ » Демократизация как повсеместная приватизация власти глобальной олигархией

Демократизация как повсеместная приватизация власти глобальной олигархией

31
янв
2016
Прочитано: 2840
Категория: Интересное в СМИ
Автор: Венедикт (Виорел) Чуботару

(Бизнес против экономики: почему необходима отдельная политика по регулированию бизнеса и другая по развитию экономики. Первые советы начинающему олигарху)

Есть экономика страны, а есть бизнес.

Бизнес имеет смыслом своего существования, своей деятельности, добывание прибыли более или менее легальными методами и средствами (а если можно безнаказанно нелегальными или даже преступными методами, то тогда и такими тоже). Ведь у бизнеса одно мерило – прибыль, точнее, её величина. И никаких других критериев, никаких других мерил. Да и наказание имеет смысл только в понятиях прибыли – если наказание оборачивается, в конечном счёте, ухудшением условий доступа к прибыли – то это реальное наказание. А если нет – то это и не наказание.

Смыслом существования и функционирования экономики страны (точнее, народа, её населяющего, а не каждого ее жителя в отдельности или всех их в совокупности) является, в конечном итоге, жизнеобеспечение всех сфер функционирования общества, в первую очередь её жизненноважных сфер (в порядке убывания важности для выживания страны и общества) – национальная безопасность (военная и прочие виды нацбезопасности – прежде всего, духовная безопасность), демографический рост, образование, здравоохранение, культурное воспроизводство, наука и социальное обеспечение.

Как видно, абсолютно все эти сферы деятельности не производят и в принципе не могут произвести прибыли. Т.е., им нечего предложить бизнесу. Следовательно, они неинтересны бизнесу. Они только потребляют прибыль, произведённую другими отраслями. А если их перевести на бизнес-принципы, то ими смогут пользоваться не более 5% населения (а в условиях Молдавии согласно исследованиям, – около 1 %), что означает коллапс общества и его исчезновение вместе с бизнесом, выкачавшем прибыль и из жизненноважных сфер общества. Если отрасли, производящие прибыль, ориентируются только на прибыль, т.е. действуют как бизнес, то никакие их интересы не могут иметь в виду уменьшение добытой ими прибыли, даже если ею и необходимо поделиться с жизнеобеспечивающими сферами общества. У просто бизнеса нет никакой иной логики, никакой иной рациональности кроме добывания прибыли: все, что приносит прибыль – рационально, имеет смысл, а то, что не приносит прибыли – иррационально, неразумно, абсурдно. С точки зрения бизнеса, любое добровольное согласие на уменьшение прибыли, пусть и путём дележа с жизненноважными сферами общества, является проявлением слабоумия, иррациональности, отсутствия «здравого смысла».

Поэтому, бизнес-деятельность по своей сути, по своей природе несовместима с экономикой государства, его общества. И наоборот: развитие экономики страны несовместимо с бизнес- подходом. Другое дело, что интересы развития и функционирования экономики не исключают бизнес-подход к некоторым своим отраслям и секторам, при условии обеспечения безопасности от бизнеса для существования страны.

Основное противоречие капитализма (как идеологии и соответствующей ей системы финансово-коммерческих и политических институтов, полностью спроектированных исключительно на добывание прибыли и ядром, стержнем которых является ростовщичество) состоит именно в абсолютной несовместимости его сущностной нацеленности на прибыль с самим существованием человеческого общества (конкретнее, с жизненноважными сферами общества). Поэтому страны, допустившие в своё общество принципы капитализма, вынуждены решать проблемы своих экономик определёнными, доступными им, методами. Более того, эти методы должны либо прямо проистекать из культурного кода народа (или, в отсутствии народа, кода большинства населения) данной страны или как минимум не противоречить ему.

(Кстати, народ и население – это по своей природе разные, взаимонесовместимые состояния общества: народ описывается исчерпывающе в понятиях культуры, а население – в понятиях статистики. Проще говоря, народ – явление качественное, а население – количественное. А т.к. демократия зиждется на процедурах голосования, т.е. подсчёта голосов независимо от качества каждого голоса, то демократия действенна исключительно для населения и несовместима с народом.)

  1. Так, страны Запада решают проблемы своих экономик за счёт прямого и непрямого ограбления всего остального мира (в первую очередь, путём внеэкономического принуждения к неэквивалентному обмену между своими товарами – электронные безделушки как-то айфоны, музцентры, ноутбуки, мобильные телефоны и прочие «стеклянные» побрякушки и «зеркальца», легковушки, туризм, шоубиз и прочий ентертэйнмент – и природными и человеческими ресурсами других стран).
    Дело в том, что страны Запада находятся под тотальным (точнее, под тоталитарным) контролем (глобального) бизнеса, который направляет свою сущностную нацеленность на безусловное получение прибыли вне данных обществ. А эти общества, их госвласть, подконтрольная этому бизнесу, компенсирует ему предполагаемую упущенную прибыль внутри своих обществ путём обеспечения его интересов (сверхприбыли) за рубежом всей своей мощью – военной, дипломатической, экономической и любой другой (секретные службы, научные разработки и т.п.). Посредством этой мощи западные страны и принуждают остальные страны к неэквивалентному обмену, а также насаждают в тех странах правила в интересах своих корпораций (своих олигархов, а также своего крупного и среднего бизнеса) – «свободное» перемещение капитала, товаров и рабсилы (всякие там публичные стратегии экономического развития, привлечения инвестиций, борьбы с бедностью и прочая дребедень для туземцев).
  2. Страны вне системы Запада, но экспортно-зависимые (в основном нефтедобывающие) – за счёт жёсткого и щедрого перераспределения выручки от экспорта в пользу указанных сфер жизнеобеспечения выживания и воспроизводства общества.
  3. Другие страны, лишённые широко востребованных природных ресурсов, решают эту проблему за счёт жёсткого надзора и даже прямым управлением бизнесом (т.е. институтами капитализма) с целью того же конечного перераспределения в купе с управлением уровнем и качеством потребления всех или почти всех членов общества (которые согласно чётким критериям разносятся по уровням потребления и полномочий принятия социально-значимых решений при обязательном обеспечении эффективности социальных лифтов, т.е. при обеспечении перехода с одного уровня потребления и социальных полномочий на другой). Некоторые страны подобного типа даже вынуждены в принципе отказаться от бизнес-подхода, от капиталистических институтов, полностью исключая их функционирование в их обществах.

В условиях капитализма иных форм решения проблем экономики страны не существует. Либо за счёт других стран, либо путём постоянного удерживания капитализма в рамках, безопасных для самого выживания и существования человеческого общества.

Если бы власть общества не вмешивалась в бизнес-деятельность, то соответствующее общество разрушилось бы в течение менее одного поколения или даже ещё быстрее. Нынешняя Молдавия тому наглядный образец вырождения общества с непременно сопутствующим демографическим коллапсом – как за счет обрушения рождаемости и роста смертности, так и за счёт массового исхода из страны в поисках условий выживания.

Для того, чтобы госвласть имела ясное представление о том, что же она хочет от бизнеса или от экономики, она должна, для начала, понять что есть экономика и что есть бизнес и, особенно, какие категории бизнеса существуют, в чем именно разница между ними, в чем природа и функции каждой категории бизнеса.

Нет прямых и простых решений для проблемы развития экономики и, соответственно, бизнеса. Для начала крупными мазками набросаем общие характеристики основных категорий бизнеса.

* * *

Здесь, под понятием бизнес понимается исключительно крупный бизнес, тот, который способен взять под свой контроль, подчинить своим бизнес-интересам власть, государственную власть – силовые структуры и суды, - а также политический процесс – минюст, Конституционный Суд, Центральную Избирательную Комиссию, СМИ. Потому что только крупный бизнес функционирует согласно принципам капитализма и только он нацелен исключительно на добывание прибыли любыми путями. Т.е., только он представляет собой смертельную опасность для общества, для страны.

Средний бизнес поставляет кадры как для крупного бизнеса, так и для малого путем обратного скатывания в малый бизнес тех, которым не удалось переключиться на принципы функционирования крупного бизнеса.

То, что называют малым бизнесом не является ни в коей мере бизнесом, т.к. он не действует по принципам капитализма, по принципам крупного бизнеса. Малый бизнес затевается в абсолютном большинстве случаев не для получения прибыли, а исключительно для социального выживания (путём самоэксплуатации). Т.е., решение о начале малой бизнес-деятельности является решением вынужденным, продиктованным исключительно интересами социального и, нередко, и физического выживания. Другое дело, что из его среды могут выйти кандидаты в средний бизнес и далее в крупный бизнес. Но природа малого бизнеса такова, что 99% и более его деятелей никогда не выходят даже в средний бизнес просто потому, что они функционируют по совсем другим принципам и по совсем другой мотивации, чем представители крупного и даже среднего бизнеса.

Другими словами, малый «бизнес» - не бизнес, а явление социальное в смысле (само-) соцобеспечения. Он является фактически как бы «самодостаточной» социалкой, т.е. является специфической формой социального обеспечения. Госвласть, не будучи в состоянии обеспечить всех нуждающихся социальными пособиями, создаёт условия для «лишних» в бизнес-смысле людей, чтобы они имели возможность попросту прокормить себя и свои семьи за счёт своего труда и минимального числа нанятых – родственников, друзей, соседей, родственников друзей и соседей, друзей и соседей родственников и т.п. Проще говоря, малый «бизнес» не более чем социальное самообеспечение людей, которые, по различным причинам (социально-демографическим и нравственно-культурным чаще всего), не вписываются в капиталистические институты добывания безусловной прибыли.

Малый «бизнес» является как бы резервацией, в которую государство или крупный бизнес (точнее, не весь крупный бизнес, а только та часть крупного бизнеса, которая подчинила своим интересам государственную власть, т.е. олигархия) помещают граждан, чтобы те сами кормились подножным кормом, своим усилием добывали себе на пропитание, не ожидая помощи от государства. Так как это резервация, государство (власть) запрещает своим органам вести «отлов» в этой резервации и защищает ее обитателей от хищников – от крупного и, местами, от среднего бизнеса.

В тоже время оно ведёт пристальный мониторинг того, что происходит в резервации, не позволяя ей превратиться в джунгли или в параллельное государство. Малый «бизнес» - это эквивалент крестовых походов, когда излишек населения католическая Европа направляла на внешние завоевания с тем, чтобы предотвратить у себя восстания, гражданские войны и просто обрушение любого социального порядка. В этом смысле малый «бизнес» может и даже должен существовать в любом обществе – как капиталистическом, так и в социалистическом или в традиционном.

Без подобной резервации общество гибнет в течение одного поколения. Т.е. отсутствие такой резервации порождает эффект геноцида населения соответствующего общества.

В тоже время, существование этой резервации подлежит очень чёткому регулированию, надзору. Цель такого регулирования и надзора состоит в том, чтобы не допустить представителей среднего или крупного бизнеса косить под малый и, тем самым, пользоваться неподконтрольностью государства, добывать сверхприбыль относительно остального среднего и крупного бизнеса, причём за счёт вытеснения малого «бизнеса» и из его резервации.

Вход и выход в данную резервацию социального самообеспечения должен быть свободным, но «проживание» в резервации – под строгим надзором (но никак не контролем). Выход из резервации может быть либо в средний бизнес (скорее всего, выталкивание в средний бизнес), либо на госслужбу или иной вид деятельности не имеющий бизнес-природы (наука, творчество, образование и т.п.), либо в «социалку», т.е. в соцобеспечение (пенсия, инвалидность и т.п.).

Отдельная тема – это условия развития (т.е. выживания) крупного бизнеса в Молдавии или иной подобной стране. Дело в том, что крупный бизнес не может, по сути, ограничиваться одной страной, будь то даже Россия, США, ЕС, Китай или Индия. Крупный бизнес, в виду самой природы капитализма, для своего выживания, должен быть глобальным, действовать на глобальном уровне. Но эта ниша основательно и бетонно занята теми, кто ее и создал для себя и под себя – мировая финансовая олигархия, этакий смутный кластер герметических мини-клубов потомственных, квази-эндогамных супер-элит. И туда доступ всем иным строго настрого запрещён и любые попытки проникнуть туда караются самым жёстким, самым радикальным способом.

В этом смысле крупный бизнес таких стран как Молдавия (т.е., таких стран, бизнес-элита которых не является членом никакого мини-клуба супер-элит) находится между молотом и наковальней: с одной стороны он должен стремиться – ради своего выживания – стать глобальным бизнесом (постепенно вырастая до уровня регионального, супер-регионального и далее). С другой стороны, он должен заботиться о том, чтобы его не смело само обрушение общества, из которого он добывает свою монопольную прибыль (т.е. он должен озаботиться созданием резервации для малого «бизнеса», т.е. поделиться с ним некоторыми отраслями и видами деятельности). (Выход из системы наковальня-молот возможен исключительно путём упразднения в данной стране ростовщичества, т.е. капитализма, что под силу только крупным державам.)

Но глобальный бизнес ему никогда и ни при каких условиях не позволит выйти реально за рамки своей страны. Самое большее, глобальная финансовая олигархия может – чисто конъюнктурно – позволить поиграть отдельным членам или группировкам местной бизнес-«элиты» в «магнатов» регионального уровня до определённого момента, после которого данные «игроки» ликвидируются – социально, экономически или физически. Причём это относится не только к бизнес-элитам (олигархии) таких малых стран как Молдавия, но и к бизнес-элитам многих других, весьма крупных и очень крупных стран.

Исходя из всех этих соображений и из сложившейся, например, в Молдавии ситуации, возможны только два взаимо-неэквивалентных подхода к решению проблем бизнеса (как крупного, так и малого), производных от моделей взаимоотношений бизнеса и общества (см. выше). В конкретном случае Молдавии как страны, лишённой природного экспортного потенциала, могут быть – чисто теоретически – две модели: либо модель Запада (модель № 1, см. выше), либо модель стран, лишённых широко востребованных природных ресурсов (модель № 3, см. выше). На практике для Молдавии возможна только модель № 3 в одной из двух её разновидностей.

Первая разновидность модели № 3 основывается на полном контроле крупного бизнеса над госвластью. Вторая разновидность модели основывается – в своём чистом виде – на упразднении крупного бизнеса и его замене на политический класс авторитарного типа, черпающий свою легитимность в традиционных ценностях своего общества.

Можно попытаться временно и относительно совмещать некоторые элементы обеих разновидностей модели, но в долгосрочной перспективе (25 лет и более) это невозможно. Другими словами, если следовать в краткосрочной и, при особом умении и «везении», и в среднесрочной перспективе, палиативу совмещения этих двух взаимоисключающих моделей, то задача выглядит следующим образом:

  1. как можно срочнее и основательнее создать условия для взрывного развития малого «бизнеса» (т.е. создать соответствующую резервацию с соответствующими правилами поведения для самообеспечения социального выживания);
  2. одновременно разработать стратегию развития крупного бизнеса, т.е. создание условий для выживания местной олигархии (см. следующий раздел) с учётом существующих процессов глобализации (на всех уровнях – от духовно-культурной глобализации до эколого-демографической), учитывая тот непреложный факт, что сама глобализация является непосредственной целью и результатом политики глобальной финансовой олигархии.

Для первой задачи (построение резервации для малого «бизнеса») рецепты более-менее известны, тем более что для Молдавии и подобных стран уже произведено множество исследований. Правда, эти исследования были сделаны по заказу институтов глобальной финансовой олигархии и, в конечном итоге, отражают ее интересы, а не интересы доморощенного крупного бизнеса.

Эти рецепты включают (с поправкой на интересы местных олигархических групп или, соответственно, местных политических элит, а не глобальной олигархии) следующие меры:

1) устранение коррупции по отношению к малому «бизнесу», точнее, в сфере социального самообеспечения (т.е. её масштабы должны быть снижены в разы и исключить её влияние на малый «бизнес»);

Это означает, что госорганы не имеют никакого права вмешиваться в резервацию: им туда вход строго заказан. Более того, «охрана» резервации должна иметь достаточно полномочий не допускать в резервацию никого, кто мог бы производить там «отлов» или влиять своими габаритами и прожорливостью (представители среднего и крупного бизнеса) на качество и уровень «подножного корма». Можно даже позволить живности, допущенной для своего пропитания в резервацию, создать совместно с госвластью общую систему охраны этой резервации. Другими словами, необходимо срочно создать, условно говоря, «Кодекс малого бизнеса» (лучше избегать демагогического названия «малый бизнес» и назвать его по сути – «Кодекс социального самообеспечения»), который имел бы силу органического закона и не имел бы никаких процедурных и иных брешей в своем институциональном теле.

Ясно, что нынешняя «молдавская» власть поощряет коррупцию на всех уровнях, включая и нижний уровень, как вынужденную политику обеспечения лояльности себе соответствующих коррупционеров. Но эта же власть должна понять, что подобная политика всеобщей круговой поруки чиновничества крайне уязвима политически: жертв коррупции (т.е. население-электорат) намного больше числа коррупционеров (т.е. чиновничества, нанятого олигархией для продвижения своих интересов).

Это означает, что политическая стабильность режима зависит от степени недовольства большинства. Т.е., всегда конкурирующие политические силы (включая конкурирующие геополитические силы) смогут привлечь на свою сторону это большинство, которое все сильнее озлобляется против власть предержащих. Иначе говоря, забрасывание извне в Молдавию очередного Ленина-Троцкого (неважно, прозападный ли, пророссийский ли) – вопрос времени (не очень длительного), если нынешний режим не изменит в корне свое отношение к коррупции, как к средству обеспечения лояльности к себе со стороны служащих силовых структур и прочих контролирующих госорганов.

Запущенные в сентябре протесты в центре Кишинёва прекрасно проиллюстрировали это: отдельные представители крупного бизнеса, недопущенные к рычагам влияния на госвлать, при пока ещё лёгкой, примеряющейся поддержке Запада, прозондировали молдавскую почву на предмет замены нынешней власти, на иную, свою, но ещё более лояльную Западу. Но Запад хочет сменить власть в РМ не на тех, которые ему ещё более лояльны, а на тех, которые ему полностью лояльны, т.е. не имеют никаких личных бизнес-интересов или каких-либо иных, не имеют никаких коллективных ценностей, зависят исключительно от зарплат, выплачиваемых им Западом. А отдельные лидеры этих протестов и некоторые стоящие за ними «общественные» и «политические» деятели идеально подходят для этого.

2) ясные правила функционирования всех политических институтов и, таким образом, обеспечение политической стабильности (чтоб было ясно кто и что решает, а не метаться при каждых выборах от одной группировки к другой, при этом нехотя «обижая» то одних, то других), что является необходимым условием постоянства правил ведения малого «бизнеса»;

В частности, эти правила должны быть особенно стабильными для функционирования резервации социального самообеспечения (малого «бизнеса»): как бы ни менялась политическая конъюнктура в «верхах», на «резервации» это никак не должно сказываться.

Более того, что касается среднего и крупного бизнеса, то отсутствие чётких правил для их функционирования вынуждает их представителей бороться за стабильность для своего бизнеса, т.е. вынуждает их браться за «оружие», за политику.

Иначе говоря, если бы правила были бы чёткими, стабильными, то и желающих бороться за власть было бы на порядки, на много порядков меньше чем сейчас. Ведь всем известно, что множество зарегистрированных партий (в Молдавии их порядка сорока) обязано своим существованием недовольству определённого числа представителей малого, среднего и крупного (по молдавским меркам) бизнеса. А чем меньше желающих побороться за власть, тем стабильнее эта власть, тем легче лицам, ее предержащим, её удержать за собой и её применять для решения своих проблем, естественно, с учётом стабильности, интересов малого «бизнеса» и, в первую очередь, функционирования жизненноважных сфер общества.

3) исключение нелояльной конкуренции (т.е. пресечение любых возможностей выдавливания малого «бизнеса» средним или крупным бизнесом, наездов госорганов, включая посредством судов, на малый и средний бизнесы и т.п.);

Любое наступление на малый «бизнес» приводит к ухудшению политической обстановки (учитывая, что малый «бизнес» - это социальное самообеспечение), к ослаблению лояльности малого «бизнеса» (т.е. населения) по отношению к власти.

Крупный бизнес (тот, который не является олигархией, т.е., не допущен во власть, к управлению госвластью) может усиливаться как за счёт среднего бизнеса, так и за счет малого «бизнеса». Кроме этого, крупный бизнес, в случае недружественности власти к малому «бизнесу», может (т.к. располагает достаточными ресурсами) направить недовольство малого «бизнеса» против власти, против олигархии. В силу этих объективных социально-политических взаимозависимостей, олигархия заинтересована (1) защищать малый «бизнес» от наездов крупного бизнеса (этим олигархия затрудняет крупному бизнесу усиление его политического влияния) и (2) обеспечивать лояльность малого «бизнеса» к власти (которой обладает олигархия, но общество это не осознает или не должно осознавать – см. ниже).

В этом смысле, малый «бизнес» является как бы социальной базой власти (олигархии, предержащей власть); сам того не осознавая: малый «бизнес» лоялен той власти, которая его защищает и дает ему возможность существовать и его совсем не интересует, что эта власть подчинена определённым представителям крупного бизнеса, её захватившим.

Олигархия не может допустить, чтобы кто-либо кроме неё смог бы привлечь на свою сторону малый «бизнес» и направить его социальную энергию на отбирание госвласти у олигархии. Так как реальная олигархия скрыта от общества, а на виду у общества выступают подконтрольные ей «народные» политики, борющиеся против засилья крупного и, отчасти, и среднего бизнеса (т.е. тех, кто не во власти), то ей совсем нетрудно лелеять малый «бизнес» в качестве своей социальной базы, т.е. социальной базы указанных «народных» политиков.

Время от времени, олигархия может, по своему усмотрению, направлять социальную энергию своей социальной базы против «зарвавшихся» представителей крупного бизнеса. И все довольны – и народ, для которого «справедливость» «восторжествовала», и олигархия, которую никто не трогает, и «народные» политики (клоуны, попросту говоря), в которых народ души не чает, как в своих «защитниках» (но которые реально защищают олигархию).

В западных странах олигархия контролирует все процессы в обществе и, в первую очередь, все движения крупного бизнеса – прямого и ближайшего конкурента олигархии. Олигархия особенно опасается потерять контроль над своими «народными» избранниками, которые могут быть перекуплены крупным бизнесом. Именно для сведения подобных случаев к минимуму, олигархия борется против коррупции, т.е. против попыток коррумпирования «народных» избранников крупным бизнесом. С этой же целью в западных странах придуман институт лоббирования, посредством которого власть (олигархия) контролирует почти все законодательные инициативы крупного и среднего бизнеса, обращённые к «народным» избранникам, назначенных во власть политтехонологиями олигархии.

Также олигархия контролирует источники финансирования партий со стороны крупного и среднего бизнеса с той же целью – сохранить за собой контроль как над политическим классом, так и над политическими инициативами крупного и среднего бизнеса.

Исключение нелояльной конкуренции необходимо рассматривать именно в указанном выше контексте. Нелояльная конкуренция непозволительна, с точки зрения олигархии, только между крупным и средним бизнесом, либо между крупным и малым «бизнесом», либо между средним и малым «бизнесом», но никак не между олигархией и всеми остальными категориями бизнеса. Исключая нелояльную конкуренцию, олигархия усиливает свой контроль над крупным и средним бизнесом.

Вместе с тем, не надо забывать о том, что неестественная и неявная «коалиция» между олигархией и «малым бизнесом» временна. Как только западная олигархия исчерпает все возможности выкачивания прибыли извне стран Запада, она тут же приступит к ликвидации всей «рыночной экономики» вместе с «малым бизнесом», средним и крупным бизнесом: сначала в странах неЗапада, затем, постепенно, и в странах Запада, начиная с малого «бизнеса». Тогда и демократию упразднят, либо настолько её видоизменят (как сейчас либеральная демократия являет собой диктатуру меньшинств над большинством, в то время как саму демократию изначально внедрили под предлогом приоритета большинства над меньшинством), что она станет ярким воплощением романа Дж. Оруэлла «1984».

4) щадящие фискальный и прочий режимы (финансово-банковский, коммерческий, лицензионно-авторизационный, трудовой и т.п.) для малого «бизнеса».

Чем крепче малый «бизнес», тем стабильней и крепче власть вообще, и власть олигархии в частности, тем меньше возможностей у крупного и среднего бизнеса бороться за власть. Более того, используя фискальный и прочие режимы против крупного и среднего бизнеса, олигархия еще более усиливает свой контроль над ними.

Вместе с тем, эти режимы не должны работать так, чтобы лишать смысла саму бизнес-деятельность. Олигархия, в конечном счете, заинтересована, чтобы крупный бизнес был ещё крупнее, а средний стал крупным, а из малого «бизнеса», чтобы как можно больше выбивались в средний бизнес: ведь только у среднего и крупного бизнеса власть (олигархия) может изъять «законными» методами часть прибыли, в отличие от малого «бизнеса», который просто борется за социальное выживание себя и членов своих семей.

Если олигархия в состоянии исключить политическую активность крупного и среднего бизнеса (выше были указаны принципы обеспечения подобной цели), то олигархии нечего опасаться любого роста крупного и среднего бизнеса.

Итак, первая обозначенная выше задача имеет своё оптимальное решение именно в указанных координатах «резервации» – (1) устранение коррупции, (2) политическая стабильность, (3) лояльная конкуренция и (4) щадящие режимы – фискальный и прочие. И это только в описанных выше смыслах, а никак не в обыденных смыслах этих понятий. В условиях таких координат олигархия даже заинтересована в ничем не ограниченном росте крупного и среднего бизнеса.

Естественно, что приведённые выше основные направления политики госвласти по отношению к малому «бизнесу» никак не сводятся к нескольким простым и прямым мерам. Политика госвласти по отношению к малому «бизнесу», для того, чтобы она была реально эффективной, должна проистекать из ясной, непубличной стратегии (любая реальная стратегия, по определению, является секретной). Естественно, эта стратегия должна быть полностью согласована со стратегиями госвласти (олигархии) по отношению к (1) крупному бизнесу, (2) среднему бизнесу, (3) к экономике, (4) к региональной олигархии, (5) к глобальной олигархии. Из всех этих стратегий определяющей является, естественно, стратегия по отношению к глобальной олигархии (к смутному кластеру). Носителем этой стратегии может быть либо (а) местная, «национальная» олигархия, либо (б) местные национальные политические силы. В случае РМ-2015 имеет место вариант (а).

Для решения второй задачи – создание условий для выживания местной олигархии (см. следующий раздел) с учетом существующих процессов глобализации – требуется отдельный разговор.

* * *

Некоторые сведения о строении глобальной олигархии

Олигархия – это крупный (иногда, вначале захвата госвласти, средний) бизнес, контролирующий (захвативший) открыто или скрытно госвласть и её использующий – открыто или скрытно – для удовлетворения своих краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных интересов.

Государственная власть необходима олигархии по той простой причине, что только госвласть предоставляет такой инструмент управления обществом как монопольное право легитимного применения насилия. Именно обладание этим правом доставляет в конечном итоге максимальную гарантию сохранения олигархией своей власти над обществом, причём своей абсолютной власти.

В зависимости от внутриполитической и внешнеполитической ситуации, а также в зависимости от степени осознания олигархией этой ситуации и механизмов, ею управляющие, олигархия вынуждена разработать соответствующие стратегии – с учётом краткосрочных интересов, с учётом среднесрочных интересов или с учётом долгосрочных интересов.

Демократия (как скрытая, неявная идеология и соответствующая ей система политических институтов, которые могут функционировать исключительно за счет финансов олигархии) является по своей сути методом, при помощи которого олигархия обеспечивает себе контроль над госвластью в долгосрочной перспективе. Естественно, демократия – это внутритюремный театр, в котором зрителям-зэкам позволяют вмешиваться в спектакль под названием «На воле», но исключительно посредством заранее прописанных для них ролей и соответствующих сценариев. Главные роли, также естественно, олигархия распределяет только среди полностью ей подконтрольных актёров-клоунов («народные» избранники, т.е. «политический класс», который в случае его нанятости олигархией, по определению, не является политической элитой). Естественно, зрители не знают ни сценария, ни режиссёра, ни сценариста, ни то, что есть актёры, а есть зрители. Тем более они не знают, что они зэки в тюрьме. Играющие и смотрящие зрители считают, что все роли исполняют такие же как они зрители, добровольно пришедшие в театр «Демократия». Более того, зрители не знают, что «На воле» - всего лишь спектакль, а не воля сама по себе. Они думают, что они «в натуре» на воле.

Как только некоторые зрители – играющие или смотрящие – начинают понимать, что это спектакль и начинают действовать исходя из этого, олигархия тут же выводит таких догадливых из театра (прилюдно или, обычно, незаметно для остальных зрителей) и помещает в камеру – одиночку, коллективную, пыточную или психбольницу при тюрьме. Но если число догадывающихся слишком быстро растёт и олигархия не успевает незаметно выводить из театра этих прозревших актёров или зрителей, тогда она срочно выключает свет рамп и включает режим тоталитаризма, т.е. тотального и жёсткого отлова всех прозревших и прозревающих зрителей с их последующим уничтожением. После отлова всех известных олигархии потенциально прозревающих, когда в театре остаются одни наивные зрители, которые считают, что просто свет погас «по техническим причинам», олигархия опять включает режим демократии, свет рампы зажигается и все опять ощущают себя свободными, живущими на воле.

Реальная воля – только для олигархии и она находится в полной недосягаемости для внутритюремного «быдла», которое в принципе не в состоянии осознать, что его на все 100% разводят этим спектаклем «На воле» театра «Демократия». Правда, воля олигархов тоже условна – олигархи должны чётко соблюдать определённые правила, которые им диктуют те, которые членов олигархии посвятили (ввели) в этот «дивный мир» олигархата.

Демократия широко используется со всеми ее опробованными «в натуре» вариантами во всех странах Запада (это страны, лидирующие в OECD-ОЭСР[1]) – это их ноу-хау. Посредством этого ноу-хау олигархия, контролирующая страны Запада, распространяет версии этого спектакля на все остальные страны с тем, чтобы и их взять под свой тоталитарный контроль.

Этот процесс и называется глобализацией (или демократизацией для олухов-лохов).

* * *

Олигархия, контролирующая страны Запада, находится, по определению, вне этих стран, т.е. не привязана к территориям или каким-либо институтам каких-либо конкретных стран. Просто, эта глобальная олигархия использует политические механизмы подконтрольных западных стран и их ресурсы для распространения своего контроля над всеми остальными странами мира.

До сих пор речь шла о глобальной олигархии, а никак не о местных олигархах, которые думают, что они контролируют сами по себе госвласть в каких-либо незападных странах. Местные олигархи, особенно таких стран как Молдавия, могут быть названы так только условно. Но для упрощения изложения будем называть представителей крупного бизнеса, которые контролируют отдельно взятую незападную страну – местной олигархией. А группировку представителей бизнеса, контролирующие несколько незападных стран или одну незападную страну, которая имеет политический вес в каком-либо регионе – региональной олигархией. Соответственно, крупный капитал, который контролирует госвласть западных стран – глобальной олигархией.

Глобальная олигархия стремится построить единую глобальную иерархию, полностью себе подчинённой для контроля над всеми ресурсами мира, т.е. над всеми странами мира, вплоть до каждого человека. Эта иерархия состоит – в тенденции – из различного уровня – начиная с местного, «национального» – группировок олигархического типа, контролирующих страну или регион. Большей частью, они не являются по своей природе олигархическими, т.к. они не самовластно контролируют соответствующую страну или регион. Они контролируют госвласть исключительно с разрешения глобальной олигархии, т.е. они являются частью иерархии глобальной олигархии, они встроены в систему реальной власти глобальной олигархии, смутного кластера мини-клубов супер-элит.

Но пока эта иерархия ещё не достроена. Ещё существуют некоторые страны, которые не контролируются полностью глобальной олигархией. Такие страны контролируются либо местной олигархией (возможно, это Сирия, Индия, Туркмения, Узбекистан, Казахстан и некоторые другие), или региональной «вроде»-олигархией (возможно, это Россия, Китай), которая ещё не полностью подвластна глобальной, или местными не-олигархическими политическими силами, которые неподконтрольны местному крупному бизнесу (возможно, это Иран, Венесуэла), либо политическими группировками в странах, в которых крупный бизнес запрещён по сути (возможно, это КНДР, Куба, Ливия при Каддафи).

Одна из определяющих особенностей реальной олигархии – будь-то глобальная или региональная или местная, состоит в том, что лица, принимающие решения (ЛПР) в этих олигархических сообществах, неизвестны, секретны, скрыты не только от своего электората или своего общества, но даже и для иных олигархических групп – как местных и региональных, так и глобальных. Дело в том, что как только такое лицо становится известным какой-либо иной олигархической группе, так сразу же оно становится мишенью для прямого воздействия со стороны той группы, вплоть до своего физического устранения. Вместе с тем, такое ставшее известным ЛПР не знает, кто именно воздействует на него, от какого «клуба» идёт воздействие (т.к. само существование «клубов» скрывается).

Поэтому, ставшие известными олигархические ЛПР обречены на исчезновение. Именно поэтому, например, олигархи Плахотнюк и/или Филат в Молдавии, это псевдо-олигархи, они временные олигархи. Для того чтобы реально стать олигархами, т.е. крупным бизнесом, контролирующим госвласть в РМ или подобных странах, у них нет иного пути как радикально изменить свои подходы к обладанию госвластью.

Именно поэтому глобальную олигархию и называют мировой закулисой (вспомним про глобализирующийся театр «Демократия»).

Исходя из принципиальной закрытости, неизвестности реальных олигархических ЛПР, глобальная олигархия не является единой, ни однородной, ни чётко структурированной. Т.е. она представляет собой смутный кластер (смутный включая с точки зрения каждого мини-клуба, вместе образующих этот кластер). Более того, местные и региональные олигархические группировки скрывают друг от друга свой статус – являются ли они частью иерархии глобальной олигархии или они являются автономными, «суверенными» олигархическими группировками местного или регионального уровня или же они принадлежат (либо сотрудничают) с какой-либо подгруппой глобальной олигархии.

Другими словами, глобальная иерархия состоит из взаимоконкурирующих группировок, подгрупп, каждая из которых скрывает от всех других группировок свою реальную силу, свою реальную власть, свои реальные рычаги и ресурсы. Возможно, что они даже контактируют между собой почти исключительно через посредников-«послов» или подставных, формально скрытых от общественности, ЛПР, чтобы не раскрывать свои реальные ЛПР.

В целях выявления реального статуса олигархических группировок, контролирующих определённую страну или регион, разрабатываются и запускаются целые геополитические проекты, которые нацелены на то, чтобы всего-навсего выявить реакцию предполагаемых олигархических группировок на геополитические вызовы. По этим реакциям и вычисляется – точно или аппроксимировано – реальный статус скрывающихся местных или региональных олигархических группировок. Это как в 90-е: когда нужно было узнать кто именно «крышует» некий конкретный бизнес, то осуществлялся наезд какого-либо «олигарха» через подконтрольные ему госорганы на указанный бизнес, при этом ожидая из какого высокого кабинета последует звонок в эти госорганы с просьбой-указанием прекратить наезд.

При определении в каждой отдельно взятой стране, в частности в РМ, политики госвласти по отношению к бизнесу – как социальному самообеспечению, так и к среднему и крупному, необходимо как можно полнее учитывать вышеописанные реалии функционирования системы олигархической власти в мире.

* * *

Пример: Нынешняя ситуация в Молдавии

Краткая оценка текущего политического момента

Внутриполитическая ситуация в Молдавии (как и в других странах ближнего зарубежья) отражает (1) усиливающееся геополитическое и геоэкономическое противостояние между глобальной западной потомственной олигархией и олигархическими группировками, «стоящими за» кремлёвской властью (за различными «башнями» Кремля), а также (2) принципиальную неспособность правящей олигархической коалиции Молдавии, поддерживаемой глобальной олигархией, управлять обществом посредством захваченной ею госмашины. Правда, в случае кремлёвской власти, специфики её генезиса, можно предположить или даже допустить, что она порождена и контролируется не столько крупным бизнесом или даже никак не крупным бизнесом, а неформальной структурой родом из неформальных глубин спецслужб (со всё ещё неопределившимися отношениями со «смутным кластером»).

Глобальный уровень

Глобальная потомственная олигархия приступила к предпоследней фазе выстраивания своей глобальной вертикали власти (достраивает свою иерархию глобальной власти). В качестве тарана используется государственная мощь США и их сателлитов (ЕС, Япония, «азиатские тигры», Саудовская Аравия и т.п.). Непосредственной целью является подмять под себя недостаточно лояльные и недостаточно подконтрольные глобальной олигархии местные и региональные власти – Россия с сателлитами, Китай с сателлитами, Иран с сателлитами. Первый удар пришёлся по самому слабому звену – Ирану (с сателлитом-союзником Сирия), Ливия уже взята под контроль. Следуют Турция, Венесуэла, Бразилия, Индия …

При помощи этой жёсткой вертикали олигархия стремится решить проблемы сохранения и усиления своей глобальной власти –

(1) печатный станок, под который придать как можно больше стратегических и ликвидных товаров – природные и человеческие ресурсы+потребность в быстрорасходуемых ресурсах-товарах – вооружение и боеприпасы+товары для восстановления военных разрушений – инфраструктура, производственные мощности, строительство, потребительские товары – питание, одежда, лекарства, мебель, и

(2) изменение образа мышления подконтрольного ему человечества, т.е. переформатирование традиционного человека в его противоположность, в анти-человека (т.е. переформатировать из «образа и подобия Божия» в образ и подобие дьявола).

Запад (точнее, глобальная олигархия) добивается этой цели путем институционального безвозвратного переформатирования подконтрольных обществ – Молдавия, Украина, Грузия, Прибалтика и демократизирующиеся страны с тем, чтобы взять под тотальный контроль и управление их природные и человеческие ресурсы. Подконтрольный человеческий ресурс – это анти-человек, индивидуалист, зацикленный на потреблении и только, без каких-либо коллективных ценностей, соответственно, забот.

Местный уровень

Приднестровье является геополитическим и символическим лакомым куском для «американской» экспансии: ликвидация пророссийскости Приднестровья (вместе с самим ПМР или без оного – не суть) больно ударит не только по имиджу Путина, но и по самим основам путинской власти (точнее, новой путинской политики) – «патриотизм», великодержавность, приверженность «традиционным ценностям», «претензии на глобальное влияние», т.е. обусловленная решимость отстаивать интересы России (Кремля). Понимая все это, кремлёвские сидельцы вынуждены каким-то краем заниматься и Молдавией: ведь, потеряв Украину (фактически, отдали, как и Молдавию, как и Грузию, на откуп «американцам», не говоря уже о всей Восточной Европе, важных частей Латинской Америки, Африки и Азии), России не удастся сохранить за собой Приднестровье без влияния на Молдавию. Потеря Приднестровья – это, по сути, начало политического конца Кремля. Это – Приднестровье и Украина – как проигранная самодержавием русско-японская война 1904-1905 г.г. (за которой последовала смута 1905-1907 г.г., потом мировая война, нацеленная, де факто, на октябрьский переворот). Это как и в случае с Сирией: если Россия выиграет битву за Сирию, то это будет как Халхин-Гол. В любом случае, либо «первая», либо «вторая» мировая на подходе, третьего не дано. Сейчас все участники просто стремятся в преддверии этой апокалиптической схватки занять наиболее удобные позиции – как военные, так и геополитические, экономические, социальные, технологические и т.п.

Но, кроме этой «имиджевой» важности Приднестровья, оно само имеет самостоятельную геополитическую важность, если грамотно использовать исторически сложившиеся этно-культурные и социально-политические реалии: Молдавия является (пока неиспользованным) рычагом геополитического влияния, как на Украину, так и на Румынию. Намного легче контролировать одну Молдавию, чем Украину и Румынию вместе взятых. Потеряв Украину (а Румынию потеряв ещё в 1968 году и окончательно подарив её США в 1989 году), России необходим геополитический рычаг для воздействия на Украину и, отчасти, на Румынию как члена НАТО и ЕС. В этом смысле Молдавия напоминает Армению, зажатую между НАТОвской Турцией и проНАТОвской Грузией (разве что Молдавия ещё более «зажата» - см. карту), обе страны являясь не очень дружественными России. В условиях все более открытой конфронтации Запада и России, Запад не менее заинтересован в контроле над Молдавией, чем Россия, разве что заинтересованность Запада (особенно в лице США) материализуется в Молдавии вот уже 25 лет, а заинтересованность России начала проявляться, и то очень робко и очень односторонне и неэффективно, всего лишь года полтора назад.

Таким образом, Западу (глобальной олигархии) нужна стабильная власть в Молдавии – прозападная, ярко антирусская, не обязательно прорумынская, но чётко не антирумынская (чтоб не дестабилизировать ситуацию в регионе). Но такой власти Запад ещё не добился в Молдавии. Поэтому, при первом же удобном случае, Запад заменит нынешних местечковых олигархов на свою «чистую» власть – всякие там санду, лянки, боцаны, цопы [2] и прочие пробирочные «политики» (из пробирок западных лабораторий по производству гомункулусов). Удобный случай – это тогда, когда замена будет возможна наверняка, без каких-либо рисков для утери власти в пользу пророссийских сил.

Исходя из такого расклада, местные олигархи пытаются сидеть на двух стульях: как бы не очень ссориться с Россией и, одновременно, максимально подыгрывать Западу. Но такая политика недальновидна: в любом случае либо Запад, либо Россия добьётся своего полного контроля над Молдавией (полного в смысле на протяжении жизни одного-двух поколений – 20-40 лет).

Нынешний политический спектр молдавской оппозиции представлен в основном (1) различными бизнес-группировками, стремящиеся занять место во власти вместо местного олигарха Плахотнюка – будь то под покровительством кремлёвской власти (ПСРМ и «Наша партия»), будь то глобальной олигархии (т.н. «Гражданская платформа «ДА»); (2) непосредственными ставленниками глобальной олигархии, которые идеологически полностью преданы ей (ныне в процессе организации партия «Действие и Солидарность»).

Вследствие перехода глобального противостояния во вполне открытую фазу, Кремль, впервые за много лет, согласился более-менее явно выступить в поддержку определённых политических сил РМ – ПСРМ (Партии Социалистов РМ) Игоря Додона-Зинаиды Гречаной и «НП» («Наша Партия») Ренато Усатого. Этот пока что робкий интерес Кремля к Молдавии обусловлен той символической значимостью, которую имеет Приднестровье в общественном российском сознании: усиление противостояния Запад-Россия неминуемо ведёт к активизации попыток Запада ликвидировать любое российское (кремлёвское) влияние за пределами госграниц РФ, да и внутри границ самой РФ.

Т.к. нынешняя власть в лице местного олигарха Влада Плахотнюка (другой местечковый олигарх Влад Филат уже заключён под стражу своим конкурентом) влияет реально на политический процесс в РМ, на принятие политических решений, то он интересен как для Запада, так и для России, несмотря на то, что обе эти стороны гнушаются общаться с ним.

В этом же смысле – ПКРМ (Партия коммунистов РМ) Владимира Воронина не интересна Западу. Запад прекрасно понимает, что с таким брэндом как ПКРМ и неотделимым от него именем Воронина, невозможно «озападнить» до кончика ногтей всю Молдавию. А вот посредством «чисто»-западных брендов (напр. либеральных, демократических, евро-интеграционных и т.п.) не только возможно, но и обязательно. Кремль также отказался от любого общения с Ворониным, будучи не в состоянии забыть отказ Воронина подписать т.н. «Меморандум Козака», устанавливавший право вето ПМР (т.е. тираспольских олигархов) на любые решения законодательной и исполнительной власти РМ как непременное условие «воссоединения» днестровских берегов. Ну, а без российской поддержки, при ежесекундном давлении Запада и неустранимой в принципе «румынской проблемы», никому не удавалось остаться во властной обойме без того, чтобы волей-неволей подчиниться этому давлению. Воронин не исключение.

Неспособность управления обществом

Плахотнюком, как хозяином режима, движут исключительно бизнес-интересы, помноженные на мощное тщеславие. Для него политика не только средство защиты и реализации своих бизнес-интересов (как легальными, так и около-легальными методами и не исключено, что, иногда, и криминальными), но и поприще для удовлетворения своего тщеславия. Тщеславие не может быть удовлетворено непублично, скрытно. И наоборот, бизнес-интересы в своей сути не могут быть удовлетворены публично, а только скрытно: вся система деятельности олигархии предполагает принципиальную непубличность, даже абсолютную скрытность реальных ЛПР.

Но Плахотнюк пренебрёг этим заветным принципом олигархической власти. И уже частично поплатился: у всех в Молдавии уже есть предмет для страха и ненависти, а для некоторых, включая внешние силы, есть и предмет для воздействия. Его главная ошибка, за которую он поплатится как минимум потерей власти, в этом и состоит – желание быть признанным обществом как реальное ЛПР, что, в условиях демократии-капитализма, несовместимо с фактическим принятием реальных решений. Слабых или не очень образованных людей власть отупляет: они уже не видят жизнь, общественные процессы как они есть (не как они выглядят), а как им хочется их видеть, исходя из своего тщеславия (т.е. через искривлённое зеркало своих хотелок). И такие люди, исходя из ложных представлений об окружающей действительности, проигрывают борьбу с реалиями. Публичность, взятое на себя Плахотнюком, отражает не только непонимание им природы олигархической власти, но и непонимание психологии, менталитета общества, которым он пытается владеть: везде торчат его уши.

«Экономическая» политика молдавской доморощенной олигархии не только загубила экономику страны, но и уничтожила фактически малый «бизнес». Если бы не существующая возможность для молдаван бежать без оглядки из страны на заработки – в основном в Россию и, в несколько в меньшей степени, в страны ЕС – то им пришлось бы попросту умирать от голода и/или преступности дома или начинать вооружённое сопротивление власти, его коррумпированному чиновничеству. Именно в силу этого массового исхода населения и сохранялось до совсем недавнего времени более-менее политическая стабильность, хотя начавшиеся в сентябре и постепенно нарастающие до сих пор протесты ясно показали, что и она достигла своего демографического и психосоциального предела, за которым весьма вероятно может последовать ее обвальное обрушение. И эта стабильность, как показывают январские протесты, уже основательно шатается.

Несмотря на то, что правящий в Молдавии режим обладает всеми возможными рычагами для управления обществом и государством, он допустил то, что уже более 80% населения открыто выражают свою нелояльность к власти. Более того, 50% и более населения четко ориентируется на противоположные власти предпочтения – не на ЕС, а на Россию. Другими словами, правящая «коалиция» не обладает минимальной поддержкой в обществе для управления им и для решения хотя бы своих вопросов удержания власти, не говоря уже о решении проблем самой страны, обеспечения ее выживания как страны, народа и государства.

Кроме этого, правящая «коалиция» показала, что она не в состоянии отслеживать настроения в обществе и адекватно реагировать на их изменения, притом, что она обладает всем ресурсами и рычагами. Коалиции удалось потерять активную поддержку Запада, общества и не добилась никакой иной внешней поддержки, будь то России, Китая, Индии, Ирана или кого бы то ни было (Саудовской Аравии, Катара, ИГИЛа, Талибана, наркокартелей, Гондураса, Косово, ПМР, ДНР, ЛГБТ и пр.). Сентябрьские протесты застали власть врасплох и если бы не вопиющий политический и социально-коммуникационный непрофессионализм первоначальных организаторов (нанятых опальными бизнесменами кузенами Цопа), то эти протесты могли бы уже в сентябре захлестнуть всю страну. Более того, власти так и не смогли грамотно разрулить ситуацию, а только лишь своими откровенно глупыми действиями спасли от полного затухания протесты и, тем самым, спасли от неминуемого политического провала организаторов этих протестов.

Запад тоже допустил серьёзные ошибки тем, что не подготовил действенную замену олигархическому режиму Плахотнюка-Филата. И ему сейчас очень нужно время для накачивания популярности таких своих ставленников, как Майя Санду (бывший министр образования в правительстве Филата и чиновник Всемирного Банка), очень настойчиво проталкиваемую США (чиновниками госдепа) и платформой «ДА» (грантоедами, разрабатывающие акции и мессиджи платформы).

Расклад сил на сегодня

Западу (глобальной олигархии) нужна такая своя власть в РМ, которая была бы стабильной, т.е. которая бы обеспечивала свой контроль над населением в пользу интересов Запада. Особенно в нынешних условиях стремительно нарастающего противостояния с Кремлем. Ныне же более 80% электората недовольны нынешней властью, а более 50% более склонны к Евразийской интеграции (т.е. войти в сферу влияния кремлёвской власти), чем к европейской. При таком раскладе предпочтений электората, перед Западом встаёт вопрос о замене нынешней власти на другую, которая смогла бы обеспечить необходимый контроль над населением. Т.е., чтобы пророссийских настроений было бы существенно меньше 25% (а не более 50% как сейчас) и более 60% поддерживало бы прозападную власть (а не менее 20% как сейчас).

Запад готов содействовать смене власти при условии исключения любой возможности прихода во власть пророссийских сил или любого ослабления своего влияния. При нынешних настроениях общества и при нефальсифицированных выборах это невозможно. В то же время, до январского всплеска массовости протестов Запад вполне обоснованно считал, что нынешние власти РМ ещё полностью контролируют электоральный процесс, а это означало, что эти власти в состоянии были обеспечить свою реальную преемственность у руля власти. А в случае если и придут к власти пророссийские силы, то Западу придётся организовывать ещё и кишинёвский майдан, что усложнит положение Запада в регионе.

Россия также не в состоянии была воспользоваться благоприятной ей ситуацией для привода во власть пророссийских сил. На пути к этой цели стояла та же нынешняя власть РМ. Россия, в кардинальном отличии от Запада, не умеет или не хочет использовать технологии «цветных» революций и вообще технологии информационной войны, что сводит ее арсенал сугубо к силовым средствам – эмбарго, запреты, повышение цен на энергоносители, применение вооружённой силы. А этими методами невозможно по сути «самоорганизовать» забитое социально-экономическими реформами и демократизацией население-электорат для ведения какой бы то ни было политической деятельности, не говоря уже о действенном воздействии на власть.

С самого начала протестов было ясно, что Запад не будет сидеть, сложа руки. Сентябрьские протесты показали, что ныне в Молдавии поднять массы на протест легко. Вопрос в том, чтобы довести этот процесс до нужной степени интенсивности и продолжительности. Сентябрьские протесты также показали, что под европейскими и румынскими флагами этого трудно добиться. Более того, подключение к протестам примерно с ноября месяца откровенно пророссийской партии социалистов Додона-Гречаной и воспринимаемой как пророссийской «Нашей партии» Усатого под антиолигархическими и умеренно антизападными лозунгами повысило существенно массовость протестов.

Но у этих партий огромный изъян: у них нет идеологии, нет системы ценностей, которая бы отражала глубинное восприятие мира подавляющим большинством населения страны, нет основанного на этих ценностях мессиджа справедливости (в первую очередь, социальной). На анти-олигархическом гневе и на пророссийской ориентации от безысходности и от разочарования в запаздывающей евроинтеграции не построить реальной политической силы, которая была бы в состоянии взять власть на долгосрочный период и обеспечить её пророссийскость. При таком положении дел, не исключено, что как Плахотнюк+Филат скомпрометировали в глазах населения идею евроинтеграции, так и, пока не исключено, что и Додон+Усатый скомпрометируют идею евразийской интеграции, если срочно не решат проблемы не только идеологии, но и социальной солидарности и партийного строительства, одновременно существенно усилив свои команды сильными профессионалами и искренними патриотами.

Исходя из всей этой ситуации, совсем не исключено, что Запад может запустить псевдо-пророссийский проект или же псевдо-патриотически-молдавский проект, при помощи которого захватить власть или же попросту попытается перекупить нынешние формально пророссийские партии.

Более того, именно поэтому Запад, в лице посольства США в Молдавии, поддержал «избрание» в весьма мутных условиях, во второй половине января, полностью ручного правительства Плахотнюка: для Запада режим Плахотнюка – переходной режим, который, как и временное правительство Керенского, должно дать время на раскрутку и укрепление ещё более большевицко-либеральной альтернативной политической силы, скорее всего в лице упомянутой выше М. Санду. Для этого Западу необходимо максимум 6-10 месяцев и тогда он свергнет нынешний режим руками и «разоблачениями» М. Санду, которую Запад «оснастит» всем необходимым компроматом против режим (особенно следует учитывать то, что в американском посольстве уже много лет – с 1992 года – работает группа следователей – за последние годы её численность доведена до 7-ми экспертов, – которая готовит досье уголовно-наказуемых деяний на каждого члена правительства, руководства парламента и парламентских комиссий и фракций, аппарата президента, лидеров парламентских и почти-парламентских партий).

В тоже время следует учитывать, что такое положение дел – просто протесты при открытом игнорировании властями требования протестующих провести досрочные выборы – не может сохраняться долго: максимум два месяца, что совпадает не только с истечением срока президентского мандата, но, что более важно, с естественными социально-психологическими процессами и неостановимым закономерным ухудшением экономического и социального положения страны и населения (если Запад срочно не вольёт очередные миллионы). Массы могут выйти вообще из любого гражданского повиновения и власть, и лидеры протестов потеряют основные или все рычаги управления. Правда, если властям удастся обеспечить ресурсами весеннюю страду, то накал протестов может существенно снизиться: народ будет занят обеспечением своего выживания.

Запад может, как обычно, путём шантажа, заставить Плахотнюка передать западным ставленникам («Гражданский форум», платформа «ДА» и т.п.) контроль над электоральным процессом и тогда Запад сможет провести свои досрочные «выборы», как бы удовлетворяя требования протестующих. Особенно, когда условно пророссийские партии Додона и Усатого пока не в состоянии консолидировать вокруг себя все или хотя бы большинство пророссийских, антизападных, анти-олигархических и просто патриотических сил молдавского общества. Этому существенно мешает не только их сущностная отстранённость от публичного православного мессиджа (что важно для еще весьма многочисленного православного люда), но и сущностная ущербность их информационной политики. Да, эти партии лишены сколько-нибудь серьёзных медийных инструментов, но даже если бы они ими и обладали, крайняя убогость и удручающая односторонность их установок не в состоянии мобилизовать все необходимые для победы общественные силы и движения. На одних митингах, без широкой территориальной и социальной сети сознательных и преданных активистов (чего у прозападных сил наработано немерено за последние 25 лет – целое поколение таковых выпестовано), невозможно прийти к власти и, что существенно, удержать ее в необходимом пророссийском русле.

Запад, в лице посольства США в Молдавии и постоянно работающих здесь группах экспертов госдепа, всяческих «мозговых центров» как то молдавские филиалы ИРИ (Международный институт республиканской партии), НДИ (Национальный институт демократической партии), «Фридом хаус», целого сонма «неправительственных» организации подконтрольных США, крепко держит под идеологическим контролем целые страты молдавского общества. Ничего этого у России в Молдавии и в помине нет. А эти инструменты можно уравновесить только эквивалентными и никакие здесь «вежливые люди» не помогут (хотя и их помощь, в определённые моменты, не должна исключаться: ведь Запад имеет и в Молдавии не одну сотню своих «вежливых людей», правда, все в штатском). Без соответствующего уравновешивания – как по качеству, так и по количеству, - Молдавия, без указанной поддержки России, несмотря на весь социологический пророссийский настрой большинства населения, наверняка проиграет. А вместе с ней и Россия (вспомним Приднестровье и потенциальную геополитическую роль Молдавии в регионе).

При создавшихся условиях, у Кремля есть реальная возможность установить свой «протекторат» над РМ вместо протектората глобальной олигархии, причем сравнительно легко. Сейчас достаточно просто правильно разрулить сложившуюся в Молдавии неблагоприятную Западу ситуацию и, естественно, не пренебрегать методами информационной войны и прочими «благами» демократии: с волками жить – по-волчьи выть.


[1] ОЭСР - Организация экономического сотрудничества и развития (сокр. ОЭСР, англ. Organisation for Economic Co-operation and Development, OECD) — международная экономическая организация развитых стран, признающих принципы представительной демократии и свободной рыночной экономики. Создана в 1948 году под названием Организация европейского экономического сотрудничества для координации проектов экономической реконструкции Европы в рамках плана Маршалла (Википедия). Т.о., речь идёт о странах, которые полностью подконтрольны «смутному кластеру закрытых мини-клубов потомственных квази-эндогамных супер-элит».

[2] Имена прозападных антироссийских общественных и политических деятелей, протестующих против нынешней власти в Молдавии, которая их отправила в отставку (Майя Санду, Юрий Лянкэ) либо отказалась от сотрудничества с ними (Виктор Цопа и Виорел Цопа) либо являются просто грантоедами (Игорь Боцан).

Фотогалерея